Monopolistic Competition: Beyond the CES

Статья сотрудников Лаборатории теории рынков и пространственной экономики ВШЭ «Monopolistic Competition: Beyond the CES» принята к публикации в журнал «Econometrica».

Статья подготовлена научным руководителем Лаборатории теории рынков и пространственной экономики НИУ ВШЭ Ж.-Ф. Тиссом, старшим научным сотрудником Е. Желободько, ведущим научным сотрудником С. Коковиным, а также их соавтором М. Паренти.

До недавнего времени основным инструментом анализа масштабных экономических феноменов были модели совершенной конкуренции. Их применяли для оценки последствий экономических реформ, изменения торговой политики, разработки мер стимулирования экономического роста, инфраструктурных проектов. Однако по мере роста качества экономической информации и накопления данных о торговле стало ясно, что в рамках парадигмы совершенной конкуренции невозможно объяснить ни размер функционирующих отраслей, ни возникновение экономических агломераций, ни устойчивый экономический рост, ни наблюдаемые межрегиональные торговые потоки. Отчасти это связано с тем, что в стандартных моделях совершенной конкуренции не учитывается наличие экономии от масштаба производства. Более того, как показано в «пространственной теореме невозможности» (Starrett, 1978), пространственная агломерация (города и густонаселенные области) экономики не может быть объяснена в рамках парадигмы совершенной конкуренции.

Несколько лучше объясняют подобные феномены модели олигополии, но и в них структура рынка, количество фирм и их производительность являются экзогенно заданными характеристиками, а не закономерным результатом внутренней эволюции рынка. Прорыв 1980-90-х годов в объяснении важных феноменов торговли и экономического роста связан с появлением модели монополистической конкуренции Диксита и Стиглица (Dixit and Stiglitz, 1977). В ней использовались идеи о рынке неоднородных благ, сформулированные Э.Г.Чемберлином (Chamberlin, 1933, и обзор ранних подходов в Benassy, 1991): во-первых, в отрасли производятся неоднородные блага, дифференцируемые по разновидностям; во-вторых, каждая фирма производит одну разновидность блага в условиях возрастающей отдачи от масштаба, устанавливая объем выпуска и цену на свою продукцию; в-третьих, число фирм в отрасли достаточно велико для того, чтобы каждая из них могла считать свое влияние на среднюю цену пренебрежимо малым; и в-четвертых, вход на рынок является свободным и продолжается, пока чистая прибыль в отрасли положительна. Такое представление достаточно реалистично для большинства отраслей обрабатывающей промышленности.

Из моделей отдельных рынков отраслей и стран формируется модель системы рынков (межрегиональной торговли), которая, при допущении миграции рабочей силы, превращается в модель экономической географии. Последняя удовлетворительно объясняет формирование экономических агломераций, таких как густонаселенные регионы и города. Поэтому на основе базовой модели монополистической конкуренции возникли целые разделы экономической теории, в том числе «новая теория международной торговли» (Helpman and Krugman, 1985), «новая теория эндогенного экономического роста» (Aghion and Howitt, 1998). После работы Krugman (1991) модели монополистической конкуренции стали использоваться в экономической географии и экономике города (Fujita, Krugman and Venables, 1999; Fujita and Thisse, 2002, Baldwin et al. 2003; Combes et al., 2008). Другие приложения таких моделей представлены в обзорах Matsuyama (1995), (Brakman and Heijra, 2004).

Следующий этап развития теории связан с работой Melitz (2003), в которой рассматривалась модель монополистической конкуренции с гетерогенными фирмами. Это позволило объяснить изменение средней производительности отраслей при росте масштаба рынка и соответствующие выгоды международной торговли, селекцию фирм-экспортеров, задало новую исследовательскую программу для эмпирических исследований: следует измерять и объяснять не только средние величины, но и полные распределения цен и объемов торговли. Обзор соответствующих теоретических и эмпирических статей представлен в Redding (2011).

Однако, несмотря на наличие обширной литературы, присуждение Нобелевских премий и значительные продвижения в объяснении феноменов производства и торговли, вышеупомянутые новые теории все еще находятся в стадии развития и далеки от завершенности. В частности, подавляющее большинство работ опирается на предположение о конкретной функциональной форме предпочтений потребителей — функцию полезности с постоянной эластичностью замещения (так называемую CES-функцию). Популярность данного предположения объясняется техническим удобством — возможностью получения в явном виде равновесных характеристик, таких как цены, объемы торговли и другие. Однако, использование гипотезы о постоянстве эластичности замещения имеет серьезные недостатки, в частности, приводят к выводам, противоречащим наблюдаемым фактам. Во-первых, торговые наценки и цены не меняются при изменении числа фирм в отрасли, и/или размера обслуживаемого рынка, тогда как эмпирические данные свидетельствуют, что фирмы на большем рынке имеют обычно более низкие наценки (Syverson, 2007). Второе — в равновесии отсутствует эффект масштаба, то есть размер (выпуск) фирмы не зависит от количества потребителей, что противоречит эмпирическим наблюдениям: на более крупном рынке размер фирмы обычно больше (Campbell and Hopenhayn, 2005). И в-третьих, отсутствует зависимость цены и размера фирм от географического распределения спроса.

Был предпринят ряд попыток преодоления этих недостатков CES-гипотезы. В частности, предлагались другие конкретные функциональные формы функций полезности: квадратичная (Ottaviano, Tabuchi, Thisse, 2002) и экспоненциальная (Behrens and Murata, 2007)). Тем не менее остается неудовлетворенность, связанная с использованием в моделях конкретных функций. Аналогичная неудовлетворенность касается также и моделирования предложения товаров. Прежде всего, эмпирические свидетельства требуют от теории отойти от доминирующей в настоящее время гипотезы о линейных и неизменных технологиях в пользу нелинейности и стратегического выбора технологий в зависимости от рыночной ситуации. Такое моделирование помогло бы понять причины разнородности фирм по их эффективности и качеству продукции, сдвиги эффективности и качества в отраслях при изменении объема спроса, дополнительные преимущества развитых стран в международной торговле, сравнительные выгоды торговли. Достижения теории в этих вопросах пока гораздо беднее пестрой эмпирической картины.

Резюмировать неудовлетворенность специфичностью гипотез теории можно словами Берлианта (Berliant, 2006, стр.108): «Как мы можем делать общие предсказания ... на основе этих моделей, если выводы меняются при изменении функции полезности или вида транспортных издержек? Конечно, примеры являются первым шагом в любой программе исследований, но ими нельзя ограничиваться».

Кроме того, результаты модели Мелица, (см. Melitz (2003)) с фирмами, гетерогенными по величине издержек, были обобщены на случай функции полезности общего вида. Показано, что в отличие от CES-функции, использованной Мелицем, в случае IES-предпочтений в результате роста рынка происходит рост средней производительности отрасли, что объясняет сравнительно большую эффективность крупных стран. Противоположный эффект возникает в отраслях, где предпочтения характеризуются уменьшающейся склонностью к разнообразию. Эти результаты прямо переносимы на случай, когда фирмы производят продукцию разного качества: в наиболее естественном классе DES-предпочтений, более крупные страны или регионы получают преимущество в качестве.

Рецензируемый научный экономический журнал «Econometrica» («Эконометрика») был создан в 1933 году. Публикует статьи не только в области эконометрики, но во многих областях экономики. Журнал публикуется эконометрическим сообществом и распространяется Wiley-Blackwell. «Эконометрика» является одним из самых высоко оцененных экономических журналов в мире. Impact Factor журнала: 3.185. Главный редактор журнала в настоящее время — Daron Acemoğlu.